Ровно год назад президент Путин объявил всему миру о том, что у России появились два новых региона: Крым и Севастополь.
18 марта имеет шанс стать самым резонансным и позитивным государственным праздником постсоветской России – возвращение Крыма бесспорно признается всеми историческим событием. Так праздник 12 июня, до сих именуемый в народе “днём независимости” – вызывает у многих не только вопрос “от кого?”, но и вообще сомнения в необходимости праздновать потерю в 1991 г. миллионов русскоязычных соотечественников, сразу ставших в соседних новых странах гражданами второго сорта. Присоединение Крыма – ответ на этот вопрос, данный через 23 года.
Ответ – в форме готовности Кремля пойти на радикальные меры помощи соотечественникам, организованно массово выступившим за возвращение в Россию. Ответ полутора миллионов человек, сумевших за почти четверть века сохранить русскую идентичность, восстать за неё в своих крымских городах, проголосовать за неё ногами из дальних мест нашей бывшей общей необъятной Родины. Ответ миллионов человек остальной России, вначале морально (а некоторые – и вежливо лично) поддержавших крымское восстание “Русской Весны”. А потом, летом 2014 – и своим рублём туриста, вложенным в экономику Крыма, а не Турции или Египта.
Крымский референдум стал водоразделом эпох и мировоззрений. Для России – первым за 23 года решительным шагом навстречу соотечественникам, шагу по восстановлению исторической справедливости, вопреки мнению многочисленных стран—оппонентов.
Для Украины – днём визуализации государственного кризиса, давно назревавшего нарыва от превращения благополучной УССР в радикально—националистическое failed state с атрибутами неонацизма в центре Европы. Для стран НАТО – открытым бунтом России против установленных в 1991 г. правил игры, где только мировой гегемон его европейские сателлиты определяют перекройку госграниц. Причем наиболее страшным ударом для Вашингтона и Брюсселя похоже стал не сам факт изменения границы, а то, что это было сделано стремительно и бескровно. Западные специалисты по вколачиванию демократии “Томагавками” непокорному населению от Белграда до Багдада – не могли простить России этот новый, неслыханный, мирный стандарт переформатирования государств. Не смогли простить своей слепоты, когда, увлеченные раздачей печенек в Киеве, лидеры Запада 5 дней не замечали процесса развёртывания “вежливых сил” вокруг Крыма и на самом полуострове, готовности местных активистов к открытому бунту против киевского госпереворота.
Об отношении руководства России к последствиям Евромайдана, ставшего причиной стремительного ухода Крыма от Киева можно узнать из фильма “Путь на Родину”, где президент впервые раскрывает интересные детали событий годичной давности.
Крым прожил первый год в составе России – непростой год, наполненный войной на Донбассе, секторальными и персональными санкциями, экономическим кризисом, беженцами и фактической блокадой. Полуостров выдержал всё, это подтверждается социологией – и общероссийским уровнем поддержки президента, ставшими символическими 84%, а потом и 88%. И уровнем поддержки своего российского выбора непосредственно в Крыму – так в январе 2015 г 93% жителей Крыма поддерживали его возвращение в Россию. И это по результатам соцопроса, заказанного Украиной и выполненного немецкими специалистами.
Да, год был непрост – можно говорить и о реальном повышении зарплат, частично нивелированном ростом цен, и о рекордных 4 миллионах туристов, на фоне нехватки керченского моста, и о многих других проблемах, непрерывно преодолеваемых мятежным полуостровом вместе с остальной Россией.
Но замечательным показателем отношения крымчан в сравнении с жителями Украины к всему этому является голосование ногами. А точнее – колёсами. Краснодарский край – ближайший регион к Крыму, и наряду с Ростовской областью – к Юго—Востоку Украины. Уже давно на улицах Краснодара нормой стало множество машин с жовто—блакитными номерными знаками. Машины украинских беженцев теперь легко можно встретить в любой краснодарской пробке, во дворе любой многоэтажки, на парковках гипермаркетов. И если раньше это были исключительно авто с номерами Донецкой и Луганской шкаф на заказ по индивидуальным размерам недорого области (люди бежали от войны, от попадания в украинские списки “террористов”) – теперь появились и автовладельцы с Харькова. Вроде бы мирного региона, но уже в Краснодаре. Если раньше в стенах нашего Кубанского госуниверситета принимали химика из Луганска, математика из Донецка, то теперь появилась и биолог из Харькова, бежавшая с отцом и мужем, после получениями ими повесток в украинскую армию с перспективой АТО. С предложением пожертвовать денег на гуманитарную помощь в Донецк звонит житель Днепропетровска, перебравшийся оттуда в Симферополь (после воцарения Коломойского) и движущийся на Краснодар. Восточноукраинцы перемещаются к нам уже и из формально мирных регионов своей погружающейся в хаос страны.
А вот крымских машин и явного количества беженцев у нас не заметно. И не только потому, что Крым, благодаря возвращению в Россию, избежал уничтожения Киевом, как Донбасс. Не только потому, что экономическая и социальная ситуация на полуострове заметно лучше, чем на Украине. Соседняя Кубань по качеству жизни сейчас более успешна, чем Крым, но массовой миграции с полублокадного полуострова сюда не происходит. Почему? Почему жителей восточной Украины всё больше на Кубани (с интересом ожидаю машины к киевскими номерами на краснодарских улицах), а вот крымчане остаются жить и работать на полуострове?
Ответ прост – украинцы всё меньше верят в перспективы новой формы своего государства, не давшей после Майдана им ничего, что могло бы скомпенсировать тяготы войны, бедности, национальной дискриминаци и роста криминала.
Жители Крыма помнят, что Россия их не бросила год назад. И готовы бороться вместе со всей страной за своё будущее, за наше общее будущее, наш общий Крым – как форпост новой России.
России – версии, возникшей 18 марта 2014.