Продолжается обсуждение законопроекта о «праве на забвение». Напомним, что закон, внесенный 11 июня на рассмотрение в Госдуму в первом чтении, обязывает поисковые компании блокировать ссылки на недостоверную или компрометирующую информацию, а также информацию, порочащую честь и достоинство частного лица.
Обсуждение проекта идёт очень бурно и максимально публично. И дело здесь даже не в том, что затронуты интересы крупнейших российских медиа-холдингов. В основе полемики лежит важнейший мировоззренческий вопрос: что важнее – свобода слова и распространения информации или право граждан на конфиденциальность и защиту чести и достоинства?
И здесь действительно есть о чем подумать, поскольку разные государства подходят к решению этой проблемы по-разному. Например, в США примат свободы информации абсолютен, ни о каком праве на забвение там речи быть не может. Хотя полемика сторонниками права на конфиденциальность ведется уже с десяток лет. Тем не менее, все упирается во вторую поправку Конституции США.
В различных европейских государствах вопросы права на забвение решаются судебным порядком. Одно из знаковых в этом отношении дел – процесс Костеха.
В Прибалтике, например, дело с ограничением доступа к информации приняло совсем уж жесткий оборот. Когда Европейский Суд признал виновным ресурс Delfi.ee за комментарии пользователей под материалом о судоходной компании. Комментарии, к слову сказать, удаленные редакцией девять лет назад.
Что, кстати, создает очень нехороший прецедент. По факту, редакция не ответственна за комментарии пользователей, более того, комментарии были удалены. Теперь же Дэлфи, да и остальным новостным ресурсам в Европе, придется вводить премодерацию в обязательном порядке. А это уже очень крутой перекос, опять же, не столько юридического, сколько мировоззренческого толка. Основной принцип Сети – это практически безграничная, свободная интерактивность. Именно этим Сеть как социальное явление так популярна. И да, периодически это выливается в троллинг, мат и прочие неадекватные вещи, но это – тоже особенности сетевого общения, которые культурологически впору исследовать на уровне академических исследований.
По этому поводу сразу вспоминается «Русский Журнал» года так этак 2005-2008. Тогда про РЖ говорили в двух контекстах. Собственно, о материалах, которые там публиковались, и совершенно отдельно – о комментариях. Комментарии там стали по факту отдельной рубрикой из разряда «все психи в гости к нам». Но социально-культурное явление имело место быть. И, в общем-то, особо от него никто не страдал. Кстати, редакция РЖ несколько раз вводила премодерацию, но потом просто плюнула. Поскольку эти комментарии стали самостоятельным культурным бэкграундом сайта.
С Дэлфи же произошла очень странная история с долгоиграющими последствиями. И произошла она от того, что в Прибалтике нет некоего единого нормативного документа, который бы определял возможные действия в подобных случаях.
Что касается нашей страны, то нам уже давно пора было озаботиться этой проблемой. Чтобы не было, как с Дэлфи, например. Сетевые тролли, матерщинники и прочие девиантные на первый взгляд товарищи – это типичные обитатели Сети. И важно понимать, что ни один ресурс не застрахован от нашествия таких комментаторов. И уж конечно, не он несет ответственность за содержание этих комментариев, особенно если редакция ресурса оперативно их удаляет.
ЕСПЧ, кстати, в своем решении о признании Дэлфи виновным, особо упирал на то, что редакция «приглашала к комментированию материалов». Но, позвольте, приглашать к комментированию – это вообще правила хорошего тона в сети. И за счет дискуссии в комментариях, мало того, что поднимается траффик, но и могут возникнуть новые темы для дальнейших публицистических материалов. А неадекватные комменты – ну, таковы издержки среды.
Любое издание, которое ориентируется на траффик, а это все самоокупаемые, да и не только, Интернет-СМИ, будут в той или иной форме «приглашать к комментированию». И лезть в этот сетевой этикет, карая редакцию, в общем-то, за то, что она просто пытается нормально работать – это как-то очень странно.
Такой прецедент создает огромное поле для возможностей в давлении на неугодные сайты со стороны всех «обиженных». И дело может закончится просто массовым отключением возможности комментировать статьи на сайтах. А это как раз запрещение той самой интерактивности, которая – первооснова жизни Интернет-сообщества. Тут можно усмотреть прямой запрет на право на высказывание. В той среде, где высказывание – это действие, это манифест. Иначе, как через текст (в постмодернистском определении этого термина), в Интернете себя активно и не проявишь.
Важен здесь еще и фактор времени. Девять лет прошло с момента инцидента с Дэлфи. Все уже десять раз успели забыть и про новость, и про комментарии. Короткая память – это вообще, одна из основных особенностей Сети. Информации очень много и она забывается довольно быстро. Но вот дело Дэлфи разрешилось в ЕСПЧ. И все вспомнили эту историю, снова прочитали эту новость, и судя по всему, нашли скрины удаленных комментариев, где судоходная компания и её руководитель охарактеризованы не самым лучшим образом и со всей категоричностью. То есть компания, которая ратовала за честь и достоинство, подорвала свою деловую репутацию, выиграв дело, в свою пользу. Для реальной, офф-лайновой жизни – это сюрреалистическая картина, но не для Сети, которая живет по своим, часто очень своеобразным законам.
Что касается нашей страны, то современное и публичное обсуждение закона, как раз и выводит Россию и Рунет из этого очень опасного для свободы слова и информации тупика. Плюс, отмена запрета на распространение устаревшей информации. Если бы такой запрет был введён, то Сеть была бы заполнена новостями об информации многолетней давности. Время и восприятие его в сети весьма причудливо. И вот представьте себе, что на какого-нибудь человека выливается тонна информации о его некорректном поведении за последние 15 лет, но разом. И не потому, что кто-то ищет на него компромат, а потому, что он сам начал активно защищать свои честь и достоинство.
Тут, вообще, открывается такое поле для уже политических манипуляций, намеренных и нет, что сеть окончательно захлестнул бы хаос. Большинство обычных пользователей крайне редко смотрит на даты. Они воспринимают всю информацию, как угловые шкафы-купе на заказ актуальную. На чисто эмоциональном уровне. А такой сбой в восприятии, может исказить и понимание окружающей действительности уже за пределами Сети.
Однако, сами принципы закона должны быть, если хотите, гармоничны. Когда пресловутая свобода слова не противопоставляется праву на забвение и достоверность информации. Когда две эти базовых нормы современного общества будут взаимно дополнять друг друга. Нормы такого закона действительно должны быть максимально универсальны, понятны и прозрачны. Для этого и нужна дискуссия всех заинтересованных сторон. Избавит ли это нас от армии троллей в Сети? Нет. Но те же тролли, как бы они ни были нам неприятны, такие же полноценные сетевые жители. И на них есть своя управа в Сети, если уж они досаждают. Бан, например, или обращение в службу поддержки сервиса. Да масса всего.
А вот от куда более опасных вещей, таких, как недостоверная, но бешено распространяемая информация, этот проект может всех нас избавить. Ну,кто может похвастаться, что ни разу не велся на какой-нибудь «фэйк», просто потому, что поисковик выдает его первой же ссылкой на первой странице? А потом чувствовал себя очень глупо, когда фэйк разоблачали. А каково объекту этой ложной информации, как правило, примерно такому же пользователю? Собственно, этот закон, он даже не о том, чтобы кого-то штрафовать или наказывать. Он про нормы сетевого, если хотите, этикета. Про культуру в Рунете, которая может быть, как минимум, обозначена законодательно. И такое равноправие обсуждении и нужно для того, чтобы все это было о культуре и взаимодополнении постулатов о свободе инфомации и праве на достоверность и забвение, а не о том, «кого бы ещё наказать».