Масштаб и разнородность нынешней избирательной кампании – а выбирали действительно на разные должности и в разные органы власти – основная черта выборов 2015. Эти факторы вызывали у ряда экспертов серьезные опасения. Опасались, что массовость и объединение кампаний разных уровней в Единый День Голосования станут поводом для неэлекторальных технологий, а проще говоря – махинаций, и для некоторого хаоса и неразберихи в среде избирателей.
Однако, нынешняя кампания прошла более чем спокойно, в рамках норм и процедур, с незначительными нарушениями. Причина такой равномерности избирательного процесса в том, что нынешняя кампания была максимально технологична и прозрачна для самого широкого круга граждан.
И речь идет не только о следовании законодательству и протоколу процесса, но и о материально-технических средствах обеспечения. Например, о видеотрансляциях от многочисленных наблюдателей. Нынешние нарушения технически фиксируются и верифицируются очень легко. О чем здесь речь? Вот, есть, например, ассоциация «Голос», это вроде бы независимые наблюдатели, которые работают, правда, на иностранные гранты, являясь «иностранным агентом», но не суть. «Голос» активно включился в работу с самого начала избирательной кампании, его эксперты написали несколько докладов о том, как плохо все с избирательной системой в России.
В день голосования они насчитали больше тысячи нарушений на участках. Но где все эти нарушения? Почему их нет на видеохостингах? Почему нет подробных отчетов, которые выдают другие наблюдатели, типа «Монитора 44» или «Открытого Альянса Наблюдателей». Нет видеокамер? Да бросьте, всегда есть смартфон, чем, кстати пользовался тот же ОАН, насчитавший и зафиксировавший нарушения в количестве нескольких десятков. И этой цифре как-то больше веришь, поскольку видео выложено в открытый доступ, и уже отправлено в качестве доказательной базы в ЦИК.
Вообще, с видеонаблюдением на участках получилась весьма интересная история. В рамках кампании 2012 года к мониторам была прикована вся страна. Но оказалось, что тех ужасных нарушений и беспредела на участках, о котором рассказывают некоторые наблюдатели – просто нет. И массам смотреть эти видеотрансляции сразу стало скучно. Ни драк, ни выдворения кого-нибудь с участка. В массе своей – дежурные процедуры, которые не повесишь себе на страничку в социальной сети, чтобы привлечь широкое внимание других пользователей.
Более того, чем жестче ведется наблюдение, а наблюдателей на этой кампании было множество, и таким «ревизором» мог оказаться вообще любой гражданин с встроенной камерой в смартфоне, тем работники комиссий корректней себя ведут. Все, что выбивалось из протокола, мгновенно оказывалось в сети, в открытом доступе.
Кстати, такая публичность и открытость была характерна не только для дня голосования. В рамках праймериз, подачи заявлений и сбора подписей происходили подобные же вещи. Например, когда губернатор Самары Николай Меркушин решил исключить из списков ЕР победителей праймериз и поставить туда своих назначенцев, реакция последовала незамедлительно. Назначенцев сняли, победителей внутрипартийного голосования вернули, а Меркушину сделали ряд серьезных замечаний.
Аналогичные истории со снятием кандидатов и возвращением их решением ЦИК происходили в ряде регионов РФ в течение всей кампании. Так, был восстановлен список Российской Экологической Партии «Зеленые» в Рязанской области, также случилось и со списком «Парнаса» в Костроме. В Омске был восстановлен решением Верховного Суда, ранее снятый кандидат в губернаторы от КПРФ Олег Денисенко. И, кстати, по итогам голосования Омск чуть не получил второй тур губернаторских выборов.
И вся эта информация освещалась максимально публично. Ровно потому, что и федеральная политическая система, и медиа, и шкаф по индивидуальному размеру цены действительно независимые наблюдатели реально включились в процесс контроля качества избирательных технологий.
В итоге наша политическая культура обретает в этой связи определенные уникальные черты. Западный формат выборов – это всегда некое экспрессивное шоу, определенного рода постановка. В России же кампания прошла как рабочий процесс, когда избирателя убеждали не через какую-то экспрессию, а методом рациональной аргументации. То есть отказ от западного образца избирательной кампании, как некоего медийного спектакля все же произошел.
Кандидаты и партии больше вкладывались не в визуальную агитацию, а в разработку конкретных политических программ, в стратегии решения региональных и муниципальных проблем на местах. Речь идет, конечно же, об адекватных кандидатах.
Что важно, при переходе на систему Единого Дня Голосования политические партии и кандидаты начали мыслить не от начала до конца одной избирательной кампании, а целыми избирательными циклами, 2014-2015-2016 годы. То есть, в России меняется само политическое сознание. Теперь общим местом стало создание долгосрочной стратегии на несколько лет, а то и несколько избирательных циклов вперёд. И это тоже важнейший, в том числе, технологический сдвиг. В рамках уже гуманитарных технологий по разработке предвыборных стратегий партиями и отдельными кандидатами.
В силу же новых стандартов мониторинга за избирательными процессами, которые в некоторых аспектах выше мировых, будет возрастать и политическая конкуренция, и общественный контроль, и политическая сознательность электората. Который теперь в состоянии наблюдать за нарушениями практически в режиме реального времени, и в действительности видеть, кто и как ведет предвыборную борьбу, и уже на основе этого поведения составлять свое мнение о тех или иных кандидатах.