70 лет со дня депортации крымских татар ознаменовались митингом и принятием нескольких громких заявлений. В очередной раз обнажилось нежелание Меджлиса вернуться с облаков на землю и понять, что для защиты своего народа надо вести переговоры не с Киевом, Анкарой или Варшавой или Вашингтоном, а с Москвой.
События на Украине (а новейшая история Крыма ведёт свой отсчёт от этой страницы) прошедших нескольких месяцев назад очень напоминают те, которые происходили в России-преемнице СССР в начале 90-х: та же нищета и гигантский гос.долг, те же внутриэлитные дрязги и, что особо важно, те же межнациональные проблемы. Однако, опыт Старшего брата двадцатилетней давности в решении этих проблем нынешними киевскими самозванцами упорно игнорируется. А ведь опыт горький и во многом успешный накоплен колоссальный. Бери и используй. Дай полномочия, защити ущемлённых, помоги организовать нормальную жизнь! Но нет, риторика кровожадного, дорвавшегося до власти, самодура звучит совсем иная. Одесса, Мариуполь, Донбасс – примеров более, чем достаточно!
Не отстаёт от бывшего «центра» и позиция крымско-татарского Меджлиса, считающего себя властью (что спорно, особенно, в свете итогов референдума 11 марта в Крыму, когда, вопреки призывам Меджлиса бойкотировать плебисцит, сторонников возврата в Россию среди татар набралось немало) иначе как близорукой назвать сложно.
Ведь первыми законами Администрации автономной республики (уже в составе России) были определены ряд привилегий для крымских татар: язык, наряду с русским и украинским, стал третьим государственным на территории Крыма; широкие представительские полномочия в советах районов, городов и всего края. К тому же, апрельский указ Путина о реабилитации крымско-татарского, наряду с другими, народами, пострадавшими от репрессий, так же должен дать уверенность в том, что десятилетия обиды могут начать устраняться. Однако, Меджлис упорно не желает принять новые реалии Крыма и продолжает выставлять какие-то нереалистичные требования: то признаёт власти Украины (Какой власти?) в качестве единственных легитимных над собой, то требует сотни миллиардов рублей в качестве компенсаций за депортацию, да много чего ещё. И ведь ни разу, ни председатель Меджлиса Чубаров, ни другие представители не предложили сесть за стол переговоров и попытаться решить спорные моменты. А таких моментов, в конечном счёте, выявляется всего два: статус Меджлиса, его роль в единении крымско-татарского народа, участие в политической жизни полуострова; а так же, перспектива самозахваченных земель .
Первый спорный вопрос правильно было бы сравнить с Татарстанским опытом, когда внезапно пришедшая «независимость России от СССР» заставила всех жадных до власти и наживы деятелей республики желать независимости её от РФ. Первые попытки были в некотором роде успешны: была принята конституция, признающая Татарстан независимым государством, появились свои министры, аналог местной валюты и пр. Тут же появились татарские националисты, стремящиеся отгородиться от России всеми возможными способами и негодующих по поводу уничтожения татар как нации, правда, не ясно, о чём спор, ведь национальный состав ТАСССР на 1989 год выглядел следующим образом: 48,5 татары, 43,5 русские, и потом остальные народы
Однако, думающей части татарских элит хватило (роль Шаймиева несказанно высока) сил остудить горячие головы и подписать с Москвой договор «О разграничении полномочий», где Татарстан получил значительные свободы, в том числе и налоговые. Что после ряда лет положительно сказалось на экономике (6-е место в ВВП РФ), промышленности (масса новых международных проектов по строительству на территории республики пром. производств, особая экономическая зона «Алабуга», всевозможные технопарки, масса других достижений), культуры и спорта (Универсиада-2013, всемирные театральные фестивали и конкурсы) и пр, и пр., и пр…
Запрос на максимум полномочий для Татарстана был услышан, главное – желание договариваться и наличие здравых встречных предложений, чего упорно не слышно со стороны татар крымских. А упрямый неконструктив – это путь, который выбрала Чечня 90-х годов, что и привело к десяткам тысяч жертв и глубочайшему кризису на всём Северном Кавказе. Неужели, это может быть целью у Крымского Меджлиса? (Роль других стран в жизнедеятельности Меджлиса – это отдельная большая история).
Что касается незаконно захваченных земель, то эта проблема всегда была главной головной болью прежних украинских властей по Крыму. Предыстория проблемы в её нынешней форме исходит от депортации 1944 года, когда всё крымско-татарское население (от грудничков до глубоких стариков) было вывезено в Среднюю Азию, а это 220тыс. чел. — 1/5 часть населения полуострова. После того, когда дома опустели, они были заселены другими народами, прежде всего русскими украинцами. Но, с приходом оттепели, взгляды Москвы на судьбы депортированных народов были пересмотрены и, постепенно, у татар появилась возможность вернуться. Но, естественно, возвращаться было некуда.
Особо остро проблема расселения и встала после распада Союза, когда, дабы решить свой жилищный вопрос, начался стихийный отбор крымскими татарами сельхоз земель, главным образом вдоль побережья. Люди начинали благоустраиваться, а жизнь как-то налаживаться.. Но смекалка и безнаказанность этих поступков вскружили голову захватчикам и в последствии отъём земель ставил целью не строительство жилья, а завладение гектарами «за просто так». Из подручных средств на нескольких десятках соток (кому сколько наглости хватало) ставился заборчик, строилась халупа 3х3 метра, всё это объявлялось жилым двором и всеми правдами-неправдами регистрировалось как жилой участок. Безнаказанность переросла в беспредел, когда земля, в том числе законное частное подворье, стала отбираться силой, что, естественно, приводило к постоянным межэтническим конфликтам. Два десятилетия проблемой крымских татар никто в Киеве серьёзно не занимался, и конца этому бардаку не было видно!
И вот теперь, когда Крым стал российским, судьба незаконно захваченных земель начинает решаться в соответствии с законом, причём нашим, российским законом. Задаются вполне конкретные вопросы: на основании чего была зарегистрирована земля, кто был её прежним владельцем и пр. Отсюда у крымских татар понятный страх потерять всё то, что годами уже считалось их личным, пусть и незаконно присвоенным. Отсюда и вопрошания к Меджлису о защите, отсюда и жалобы на притеснение «коренного народа» и прочее.
Конечно, проблем в отношениях между народами Крыма предостаточно, а восстановление полуострова только начинается и впереди ещё большой труд. Однако, сигналы и конкретные шаги новой российской администрации автономной республики навстречу крымско-татарским элитам были сделаны, теперь остаётся только надеяться, что Меджлису хватит мудрости поступиться своей гордыней и начать вести диалог. Благо, пример Татарстана для них может служить очень заманчивой перспективой. Пусть люди съездят в Казань, Набережные челны, Нижнекамск, Альметьевск, шкафы на заказ по индивидуальным москва . Пусть посмотрят, сравнят, взвесят, подумают. Есть очень серьёзные надежды, что если не Джемилев, то более прагматичный лидер встанет у руля национального совета, получит должность заместителя председателя правительства Крыма, объяснит своим сторонникам, что Россия, которой их много лет пугали, выглядит страшно лишь снаружи и то, только для недоброжелателей, а для собственного населения, коим уже являются и крымские татары она очень даже теплая и удобная.