В своей книге «Будет так, как скажем мы!» известный американский философ, лингвист и политолог Ноам Хомский достаточно ярко и сжато описывает принцип, по которому США трактуют нормы международного права. Если нормы международного права нарушаются геополитическим врагом США, то они встают на стражу дипломатических соглашений. Если же вдруг нормы международного права противоречат интересам самих США, они с легкостью их нарушают, оправдывая это исключительностью почти что «священной» миссии американцев на планете Земля. Все мы еще помним, как осенью 2013 года Обама оправдывал этой исключительностью возможность агрессии против Сирии, которую США непременно бы развернули, если бы не жесткая позиция России по этому вопросу. Причем, с точки зрения Хомского, нельзя назвать это отношение США к нормам международного права политикой двойных стандартов. «Это политика одного стандарта – утверждения права сильного», который якобы имеет право диктовать свою волю всем остальным в одностороннем порядке, минуя все партнерские соглашения и обязательства. И до недавнего времени США могли считать себя мировой капиталистической Империей в духе Хардта и Негри, но сегодня Россия оказывает действиям Вашингтона беспрецедентное с советских времен сопротивление, как это было в случае Сирии в 2013 году, как это происходит сейчас в случае Украины. Мир снова становится не однополярным, но, по крайней мире, биполярным. Тем не менее, США еще не до конца осознали тот факт, что они более не могут вести внешнюю политику, не считающуюся ни с какими партнерскими соглашениями в рамках международного сотрудничества, о чем свидетельствует скандал вокруг американского шпионажа против Германии, до сих пор считавшейся одним из главных политических союзников США.
Однако разговор о таком курсе американской внешней политики сегодня кажется бесполезной констатацией всем и так очевидного факта. Этим можно удивить разве что систематически оболваниваемых демагогией «The New York Times» американцев. Гораздо интереснее то, что новый оплот американской трансатлантической экспансии в Восточной Европе, постмайдановская Украина под властью Порошенко, не только проводит проамериканскую по направленности политику, но и делает это в настоящем американском стиле. Политика новоиспеченного президента Порошенко – это политика Сильного, способного нарушить ради собственной выгоды все принимаемые на себя обязательства в рамках достигнутых международных соглашений. Так, второго июля Франция, Германия, Россия и Украина подписали четырехстороннее соглашение о прекращении огня на востоке и юго-востоке Украины, но вот прошла уже неделя, и огонь не был прекращен даже в тех городах, которые войска ополчения оставили, а именно в Славянске и Краматорске. Таким образом, Порошенко продолжает действовать в своих интересах, несмотря ни на какие соглашения, закрепленные на международном уровне.
Но при этом между политикой Порошенко в отношении самопровозглашенных ЛНР и ДНР и внешней политикой Америки существует одно существенное отличие. Америка действует планомерно и по большей части предсказуемо, поскольку внутриполитическое состояние в самих США стабильно, и внешняя политика Вашингтона не сталкивается с серьезным внутренним противостоянием. Порошенко же сам находится под контролем евромайданских путчистов, которые фактически полностью руководят его действиями. В итоге складывается ситуация, в которой Украина предстает как некий «котел насилия», в котором насилие с улиц Киева (во всяком случае, постоянные угрозы, исходящие от остатков Евромайдана в Киеве) направляется в сторону администрации президента, а он перводит его на юго-восток. То есть американская агрессия является однонаправленной, когда элита отправляет агрессию, например, на Ближний Восток, в то время как украинская агрессия имеет двойную направленность: сама верховная власть постоянно находится под угрозой насилия со стороны остатков евромайдановской толпы и поэтому вынуждена перенаправлять это насилие в восточные и юго-восточные регионы. Ведь фактически именно новый всплеск недовольства на Майдане заставил Порошенко прекратить перемирие и усилить боевые действия на востоке. Если США и являются агрессором, их агрессию хотя бы можно рационально просчитать в силу устойчивости политики правящих элит и их контроля над собственными гражданами. В случае же Украины всплески насилия имеют постоянный стихийный характер и не управляются ни из какого точно определенного центра. Насилие оказывается неисчислимым и неподконтрольным, поскольку, как мы можем наблюдать, верховная власть Украины в лице Порошенко неспособна вести самостоятельную однонаправленную политику, постоянно лавируя между США, Россией, Европой и Майданом. Принимая насилие на самое себя, администрация Порошенко постоянно выплескивает его вовне. На Украине разгорается пожар насилия, который оказывается почти невозможно потушить.
Как может Порошенко гарантировать безопасность на всей территории Украины, если даже на Майдане, который находится у него под самым носом, до сих пор неспокойно и идут стычки? Все что должен сделать Порошенко, – прекратить насилие в самом Киеве, чтобы оно не распространялось дальше, остановить его на самом корню. Но он этого не делает. Видимо, за свою жизнь он боится куда больше, чем за жизнь тех, кто его не избирал, а значит, согласно его логике, по умолчанию является террористом и преступником и подлежит полному и безоговорочному уничтожению. Именно поэтому даже после того, как украинские войска отбили Славянск и Краматорск у ополченцев, они продолжают зачищать эти города, обстреливая их и арестовывая местных мирных жителей. Вопрос в том, куда это насилие пойдет дальше, когда от Луганска и Донецка камня на камне не останется? Куда оно найдет выход?
На этот вопрос есть несколько возможных вариантов ответа. Теоретически Порошенко все еще может реально исполнить взятые на себя в рамках международных соглашений обязательства, разогнать остатки Евромайдана и сесть за стол переговоров с ополченцами. Однако такой сценарий маловероятен в силу того, что сторонники Евромайдана фактически и привели его власти, так что пойти против них значит для Порошенко потерять значительную часть своего электората.
Второй вариант – Порошенко продолжает агрессию против ЛНР и ДНР. Если в противостоянии верх одержит ополчение, то ЛНР и ДНР либо станут независимыми государствами, либо войдут в состав России. Вряд ли население, заказ рф контакты в том числе и мирная его часть, захочет входить в состав Украины даже при условии предоставления широких полномочий органам местного самоуправления после тех бесчинств, которые украинские военные учинили на территории ЛНР и ДНР.
В случае же разгрома ополченцев логичным продолжением агрессивной промайдановской политики Порошенко станет попытка вернуть Крым в состав Украины. И в случае появления украинских военных на территории российской Автономной Республики Крым их там уже обещали достойно встретить.