Никогда прежде культура так плотно не соприкасалась с политикой, как в этом сезоне. Обе эти сферы с разной степенью успешности интегрируют друг в друга, обрекая публику на ожесточённые споры.
Во вторник состоялась церемония вручения национальной кинематографической премии «Ника», результаты которой настолько удручают, что многие решили просто оставить отечественного «Оскара» без комментариев. В этом году в шорт-лист победителей попал и «Левиафан», и украинский режиссер Мирослав Слабошпицкий, — несколько специфичная компания, на фоне которой семь побед картины «Трудно быть Богом» выглядят просто данью уважения Алексею Герману и Борису Стругацкому.
Конечно, «Ника» никогда не была ориентирована на массового зрителя. Прокатные картины в большинстве своем с шумом проходят по кинотеатрам, далеко не всегда соответствуя вкусу взыскательного адресата, тогда как «элитарное» кино, которым чаще всего в России именуют арт-хаус, совершенно ничего общего не имеет с представлениями массового зрителя. Сложно отследить момент, когда произошел этот раскол, разделивший отечественную кинематографию на «фильмы для быдла» и «произведения искусства» (которые чаще всего попадают под категорию фильмов «про быдло»). Еще сложнее ответить на вопрос о том, почему никому не приходит в голову снимать качественное кино, не ориентируясь на тех или других, а просто делать хороший, профессиональный продукт. В любом случае, этот раскол стал уже почти каноническим для нашей страны и нашего кинематографа.
Помимо этого, неразрешимого вопроса, перед нами, как зрителями вырастает другая проблема, более широкая. С одной стороны, искусство у нас претендует на предельную аполитичность, тогда как во все времена оно являлось одним из инструментов пропаганды, и никого это не шокировало. Сегодня же, мы все чаще сталкиваемся с ситуацией, когда искусство становится неотъемлемым элементом политических игр, а предмет спора, как ни печально, стремительно смещается из эстетической плоскости в политическую. При этом, корифеи наших подмостков прямо пропорционально этому процессу пытаются доказать миру обратное. Объясняя свои шаги художественным видением проблемы, они вполне осознанно вставляют политический контекст, рассчитывая на то, что это будет замечено. Иначе попросту не было бы этих номинаций и этих премий.
Вот теперь и получается, что премию за «Честь и достоинство» из рук Наины Ельциной получает Лия Ахеджакова, характерная актриса, которая при всем глубоком уважении к ее творчеству, в последние десятилетия демонстрирует себя наиболее ярко, как не слишком успешный, но политический деятель. Показательно, что в нравственной парадигме Лии Меджидовны спокойно и без зазрения совести соседствуют ее резкие провокационные высказывания и работа в стране, систему которой она так яростно презирает. В сущности, это очень удобная позиция: от имени страны, гражданином которой она является хотя бы юридически, оправдывать Савченко и просить прощения у Украины, и любую критику в свой адрес трактовать, как вызов искусству и профессионализму .
Тем не менее, «Ника», все-таки, государственная премия, и все картины, удостоенные наград, за исключением «Племени», так или иначе сняты были при поддержке Министерства Культуры РФ. Поэтому победы Звягинцева в этом ключе быть не могло, — это был бы уж слишком серьезный вызов Министерству Культуры РФ, которое большинству академиков «Ники» платит гонорары и выделяет бюджеты. Тем более, что для главной награды есть прекрасный номинант. И несмотря на то, что прокатившаяся по кинотеатрам картина «Трудно быть Богом» не была высоко оценена с художественной точки зрения ни массовым зрителем, ни теми же «эстетами» от искусства, дань памяти режиссеру и автору книги выглядит более-менее благородно.
В остальном – «Нику» нельзя упрекнуть в какой бы то ни было объективности ни с художественной, ни с политической точки зрения. И «Левиафан», и «Дурак» вне зависимости от номинации – фильмы об одном и том же, и, что интересно, в обоих случаях это нельзя назвать каким-то сценарным или актерским прорывом. До «Дурака» у Быкова был сюжетно идентичный «Майор», а Елена Лядова просто перенесла свою героиню из «Географа» в другие обстоятельства.
Вручение премии Слабошпицкому и вовсе выглядит как манифест в поддержку «мы с вами, потому что мы выше политики». К слову, сам режиссер не приехал на церемонию, но пожелал удачи в следующем году своему украинскому коллеге.
Такую свободную позицию, конечно, тоже нельзя огульно осуждать. В конце концов, никто в России не ограничивает свободу творчества в ее практических проявлениях методом цензуры. Та же недавняя история со скандальным «Тангейзером» – это не цензура, а реакция на многочисленные протесты.
Но давайте будем честными. Ведь использовать госбюджет для того, чтобы очернять российские реалии, и в том числе самого российского зрителя – это все-таки несколько некорректно по отношению ко всем. В конце концов, если существует, условно говоря «запрос на чернуху», и ему необходимо отвечать, то давайте искать частных спонсоров, и тратить купить встраиваемый шкаф в москве их деньги. Тогда и претензий ни сверху, ни снизу не будет, и российскому кинематографу хотя бы немного, но прибудет в художественном смысле.
Правда, судя по всему, надеяться на сознательность отечественных деятелей от искусства в ближайшем будущем вряд ли придется. Поэтому не стоит ограничиваться сетованиями по поводу «Рашки-говняшки». Тот же господин Мединский, вроде и высказывается в пользу патриотического государственного кинематографа, с государственной же финансовой поддержкой. Но пока, на деле, бюджеты Минкульта уходят на тот же «Левиафан». И, есть мнение, что стоит принять реальные меры, и распределять бюджет Госкино не просто с экономической точки зрения, но очевидно, и с идеологической. И, чего греха таить, с пропагандистской. Потому, что государство, которое дает деньги режиссеру, вправе требовать качественно отработанный государственный заказ от этого самого режиссера. И, кстати, это те самые законы рынка, которые так любят упоминать наша творческая интеллигенция, критикуя «полусоветский, патерналистский путинский режим».
Теги: День победы