Бердяев у всех ассоциируется с некой «русской идеей». Тем не менее, главное место в творчестве философа занимает дуализм Бога и свободы. С этой же точки он рассматривает такое понятие, как любовь, изучая которую он основывался на сочинениях Владимира Соловьева.
Хотя книги о любви Николай Александрович не оставил, о нас позаботились и составили сборник лучших статей, посвященных величайшему в мире чувству. Честно говоря, из 8 опубликованных очерков, только два не являются повторениями из абзаца в абзац пессимистичных заявлений о невозможности истинной любви. Попробуем разобраться.
Платоновский миф говорит нам, что раньше мир населяли бесполые существа — Андрогины. Они имели четыре руки и четыре ноги, два абсолютно идентичных лица, а скреплены были спинами. Когда они посягнули на власть Богов, Боги начали разделять андрогинов, чтоб сделать их слабее. Это привело к тому, что разъединенные, завидев свою вторую половину, непременно льнули к ней всем телом, но никак не могли соединиться вновь.
«И если бы перед ними, когда они лежат вместе, предстал Гефест со своими орудиями заказать шкаф-купе и спросил их: „Чего же, люди, вы хотите один от другого?“ — а потом, видя, что им трудно ответить, спросил их снова: „Может быть вы хотите как можно дольше быть вместе и не разлучаться друг с другом ни днем, ни ночью?“»
Так говорил великий Платон. Бердяев перенес эту идею на христианство, но суть от этого не изменилась. Любовь, согласно ему, есть стремление к Божественному Андрогину, но он, к сожалению, недостижим, что обусловлено разностью мужчины и женщины.
Это вечная несбыточность породила в его размышлениях противоречие между любовью личной и родовой. И для Бердяева родовая любовь значит не чувства ребенка к матери, хотя и это тоже, а соединение мужчины и женщины для создания семьи и продолжения рода. Философ отрицает подлинность такой любви, превознося личную любовь — соединение мужчины и женщины во имя самого соединения, соединение (то есть освобождение пола) для освобождения индивидуальности.
«Смысл любви (не родовой любви) в мистическом ощущении личности, в таинственном слиянии с другим, как своей родной полярной и вместе с тем тождественной индивидуальностью»
Достигнув божественного в любви личной человек сможет полюбить весь мир и всех людей, ведь в каждом из нас есть часть Бога. Бердяев отрицает привычное нам толкование любви в христианстве, где превозносится половой аскетизм.
«Христова любовь — гораздо большее, несоизмеримо более положительное. Одно несомненно: Христов Эрос есть положительное мистическое влечение, мистическая влюбленность, мистическое радование»
Бердяев утверждает коренные различия в предназначении мужчины и женщины, потому осуждает крайние проявления эмансипации. Он утверждает, что женщина противоречит сама себе, пытаясь выбить право походить на мужчин во всем, ведь тогда она соглашается с тем, что мужчина — нормальный человек. Из этого следует, что вся суть феминизма — сделать из женщины мужчину, во всем ему подражать.
Наконец, таким открытым обсуждением интимной темы любви Бердяев пытается снять с нее христианские оковы молчания. Из любви сделали табу, ее назвали грехопадением, но что в этой жизни не грехопадение?
Если вы давно не плакали слезами подростка о несбыточности всех ваших чувств, если все, что вас заботит — скидка в 25% на рис, то почитайте.
Теги: Тарифы Платона