Акции 26 марта, безусловно, ознаменуют собой новую веху – к активной политической жизни подключилось молодое поколение, лица которого мы до сего дня не видели. Это люди, которые не просто жили, а родились при Путине, и Советский Союз не помнят даже их родители. Перед ними никогда не стояла угроза распада нашего государства, они не аплодировали Мюнхенской речи и искренне не понимают, почему Украину называют братской, если с ней постоянный конфликт. Крым – для них это не Артек, и не глупость Хрущева, и даже не бутерброд, а просто один из регионов. Доллар по 30 они ещё помнят, но в валютную ипотеку влезть не успели. И так далее…
С другой стороны, они не застали дебатов в «Билингве», лагерей на озере «Селигер», адекватного Глеба Павловского, а также Маршей Несогласных, акций прямого действия НПБ и «Левого фронта», схваток националистов и антифы. Не застали движения «ДА!» и Кашина в газете «Re:Акция». Много чего не застали, в общем.
При этом, в силу многих причин, молодежь оказалась в своеобразном идеологическом вакууме: парадигму потребления вроде бы уже развенчали, парадигму патриотизма толком не создали. Социальные лифты, если и едут, то с большим скрипом, а, главное, исчезло то, что раньше называлось «движухой», и смыслы, создаваемые молодежью, стали никому не нужны. Илья Яшин, к примеру, до сих пор считается перспективным молодым политиком, а ему уже за 30. В условиях тотального засилья старперов пассионарной части молодого поколения, которая раньше вступила бы в Движение «НАШИ», в «Оборону», в АКМ и т.п., в зависимости от политических предпочтений, податься некуда вообще, и всё вот это загнивающее хипстерство и ей подобные субкультуры – крайняя форма молодежного эскапизма.
Поэтому молодежь выходит на марши Лоскутова в Новосибирске – с абсурдными лозунгами, но ради «движухи», поэтому выходит к Навальному, с посылом – дайте хоть как-то высказаться, хоть с фонаря, хоть из автозака. И поэтому же, вероятно, так мало было молодежи на вчерашнем вечере памяти – не потому, что они черствые или не понимают, что такое смерть, — комментарии на страницах погибших молодых людей, от их сверстников, очень трогательные. Просто это был Вечер старперов, а роль массовки играть не хотелось.
Согласно мартовскому опросу ФОМа, до трети молодежи испытывает в той или иной степени интерес к политике. Будучи выдавлены с улиц, основное внимание молодые люди ожидаемо уделяют Интернету — 65% узнают новости именно там, и вся их политическая активность, в основном, протекает в Сети. Этим объясняются фрагментарные, эпизодические её всплески, которые зачастую неверно принимаются за общую аполитичность. Из сколько-нибудь политизированного сегмента 11% следят больше за внутренней политикой, 8% за внешней, но только 34% — за обеими. Отсутствие постоянного интереса зиждется на невозможности какого-либо действия, позволяющего его реализовать. Молодежь может быть увлечена сетевым политическим флешмобом, а потом с той же легкостью переключиться на что-то ещё, не чувствуя опасность игнорирования повестки – ситуация, невозможная в эпоху расцвета организованных молодежных движений. Сетевые баталии кончаются ничем, все остаются при своём мнении, чтобы к следующему сражению поменять его самостоятельно или даже случайно.
44% политизированной среды, согласно всё тому же опросу, готовы к участию в уличных акциях, но эта готовность во многом иллюзорна. Это не реализация лозунга анархистов «за любой кипиш, кроме голодовки», но желание эффективной уличной политики, а не метания от одного повода к другому в роли всё той же массовки. Желание, которое никак не реализовать.
Безусловно, оппозиционный потенциал в молодежной среде выше. Хотя бы потому, что бунтарский, а не консервативный дух – её отличительная черта во все времена. Но при этом 68% молодых людей считают, что альтернативы Владимиру Путину нет, 88% позитивно оценивают его работу, а 63% проголосовали бы за него на ближайших выборах. Всмотримся в цифры: 25% процентов (четверть!) поддерживают президента, но голосовать за него не пойдут – ибо незачем. Если оппозиционную молодежь отодвигают от «движухи» Явлинский, Навальный и Касьянов, то в провластном лагере всё ещё более тоскливо. Кинуть в оппонента яичком противно для всех, встроенные шкафы купе дорогие у кого есть хоть капля мозгов и совести, а больше ничего не предлагается.
И если сейчас у оппозиции есть потенциально условные 12 % юных антипутинцев, то с продолжением политики унылой политической пустыни к 2018 году их может стать много больше. Просто потому, что инстрагам-фоточки из автозака и беготня от ОМОНа – это весело, а репрессивные меры, которые по своему скудоумию начинаю применять местные чиновники, могут создать целый пласт обиженных и злых молодых людей. К вящей навальновской радости.
Молодежь – это ценный ресурс, «алмазы негранённые», и прекратите его так бездарно расшвыривать. В конце концов не одна революция начиналась именно со студенческих бунтов.