Пока «Правый Сектор» штурмует Раду и разводит редиску на Майдане, а Рада объявляет «Правый Сектор» агентами влияния Путина, в сфере отношений Украины и России, происходят куда более интересные вещи.
В частности, был оперативно начат и закончен процесс расторжения договора с Украиной по дислокации на территории оной Черноморского Флота Российской Федерации. Государственная Дума РФ проголосовала за расторжение договора в количестве 443-х голосов. Нынешние власти Киева, понятно, категорически против, называют все это незаконным, и требуют ухода российских вооруженных сил с территории Крыма. Ну, да пусть их. Эти странные власти вообще много чего фантастического требуют. В СМИ процесс расторжения черноморских договоренностей уже назвали «денонсацией договора». Но, боюсь, такое название несколько некорректно.
Дело в том, что денонсация – это определенный юридический термин, который предполагает двустороннее расторжение договора, при согласии обеих сторон. Нужно ли говорить, что нынешняя киевская власть высказалась против денонсации и считает дислокацию Черноморского Флота в Крыму незаконной? То, что Крым для Киева – это тоже сугубо незаконное образование в составе РФ, даже вспоминать не стоит.
Процесс расторжения договоренности по ЧФ РФ в Крыму можно было бы назвать «денонсацией», если бы протокол был подписан со стороны Януковича. Только пока ничего про юридическую активность Виктора Федоровича, законного президента Украины в изгнании, не слышно.
И здесь стоит вернуться к фразе о том, что «Путин несколько неадекватен реальности». Именно в эту точку упирается сейчас всё и будет упираться очень многое. В оценку реальности. Путин и Россия сейчас в иной, нежели было принято доселе, парадигме действительности. Вопрос тут даже не в адекватности реальности кого-то из политиков, а в том, что такое политическая реальность и кто её готов воспринимать. Пока в вопросе Крыма и всего, что с ним связано, существуют две парадигмы. Первая, уже несколько несостоятельная – это парадигма бюрократии без опоры на фактуру и формальную логику. Проще говоря, если все в высоких кабинетах решили, что Крым – это не Россия, значит так оно и есть. В соответствии с этим решением выстраивается дальнейшая риторика, подгоняются дальнейшие термины. Тот же термин «денонсация» по Черноморскому Флоту был бы правомочен, если бы по факту Крым оставался частью Украины. Факт того, что Крым – это часть Украины, остается только на бумаге некоторых государств и некоторых окологосударственных образований со свинарником и огородом на центральной площади. Но при этом «бумажный тезис» пытаются хоть как-то скоррелировать с действительностью. Хотя бы на уровне языка и терминов. Кто-то сознательно, кто-то по привычке.
Второй пласт реальности, который сейчас активно выталкивает первый – это возвращение к вполне себе традиционному пониманию мира. Где первенствует факт, происшествие, ситуация, которая произошла в мире. И только по факту факта (простите за невольную тавтологию) начинается описательная деятельность в категориях политологии и юриспруденции.
В этой реальности мы не вторгались в Крым. В этой реальности военный контингент обеспечил в Крыму мирный и бесконфликтный ход референдума. На основании этого референдума Крым стал частью России.
По факту того, что Крым стал частью России, а в Крыму находится наш флот, договор с Украиной не имеет не то что никакой силы, но и никаких предпосылок в объективной реальности. Заметьте, не потому, что в Киеве хунта, не потому встроенный шкаф в прихожую , что «Правый Сектор» и прочие бандеровцы, а потому, что реальность изменилась. И изменилась таким образом, что теперь Черноморский Флот базируется не на арендованных территориях Украины, а на территории Российской Федерации.
Проблема в том, что описать это явление в приемлемых терминах крайне сложно. Это и не «денонсация» договора, конечно. Но и говорить о расторжении договора в силу того, что, кое-кто так старался, что продолбал кусок страны и продолжает в том же духе, чтобы уже всю страну продолбать – тоже далекое от юридической точности определение.
Тем не менее такова реальность. Под эту реальность осталось только подобрать адекватные определения.
А теперь давайте вернемся к «неадекватному Путину». Это определение было дано, по некоторым данным, госпожой Меркель. Голосом и лицом нынешнего Европейского Союза. И это очень символично. Так же символично, как бесконечные попытки сравнить Путина с Гитлером, обосновать некую российскую тиранию, рассказать про новый виток «холодной войны» и прочий «парад аналогий». Устоявшееся в своем отношении к мирозданию западное сообщество мучительно пытается найти хоть какой-то прецедент, хоть какую-то зацепку, чтобы уже не на уровне происходящего, а на уровне лингвистики описать и тем самым объяснить происходящее. Только вот прецедентов нет. И аналогии ложны. Есть просто та реальность, которой не только Путин, но и подавляющее большинство граждан России, включающей в себя Крым, более чем адекватны. И эта реальность включает в себя тот факт, что Черноморский Флот теперь базируется на территории Российской Федерации.