В эпоху существенных общественно-исторических и политических изменений как никогда актуальными становятся идеи консерватизма и сохранения ключевых, глубинных «корневых» мировоззренческих позиций народа. Это особенно актуально для сегодняшней России, во время беспрецедентного давления, которое оказывается на нашу страну практически всем так называемым «цивилизованным» миром, а если быть точным – его наиболее агрессивной, пост-христианской англосаксонской частью. Необходимо отметить, что довольно распространенное заблуждение, основанное и на марксистской традиции, и на общей парадигме идей Модерна, которое утверждает, что консерватизм противопоставлен прогрессу и является по сути орудием «реакционных» общественных сил как нельзя зримо и четко опровергается самим течением истории и происходящих на наших глазах тектонических геополитических и социальных процессов.
Обсуждение различных аспектов российского консерватизма не может быть полноценным вне контекста и без учета роли молодого поколения, так как именно молодежи предстоит в ближайшие годы и десятилетия постепенно перехватывать (в хорошем смысле слова) нити управления государством и обществом в России. Без понимания роли Традиции, ее политического и религиозного измерения не будет и понимания роли самой России в мире, ее реальных, а не мнимых привнесенных извне, а потому не способных встроиться в органичную ткань российского социума.
На самом деле такого рода явления постоянно происходят в нашей истории. Взять хотя бы такие пресловутые понятия как «демократия», само понятие выборной власти, принципы взаимоотношений индивида и государственной машины. Отечественная либеральная интеллигенция, еще с 19 века усиленно внедряла в практику государственного управления английскую Весминстерскую и чуждую по сути русским систему парламентской демократии западного образца. Хотя история формирования России всегда демонстрировала – начиная с Ивана Грозного и заканчивая 1917 годом необходимость сильной, мотивированной и обладающей собственной субъектной волей государственной властью, персонифицированной в первую очередь монархом. Понятно, что времена поменялись, появились новые технологии государственного и социального управления, однако суть от этого не изменилась – российский консерватизм выступал и выступает в качестве комплекса идей, направленных на рост могущества России путем сохранения в ее многонациональном народе и политической системе разумной преемственности и традиционного понимания роли государства и индивида – понимания вовсе не «сервисного» как на Западе, понимания не базирующегося на концепте «государства-ночного сторожа», единственной задачей которого является присмотр за некими абстрактными правилами. Российской традицией закреплено и ценой многих миллионов жизней на протяжении многих веков встроенные шкафы в гостиную на заказ доказано, что государство должно быть субъектным актором политики и экономики, при повышающейся роли гражданского общества и каждого человека в отдельности. Иными словами, консерватизм утверждает, что не может какая бы то ни было деятельность человека иметь только материальную, финансовую, коммерческую сторону – нужно в первую очередь созидать на благо Родины, общества и окружающих. Тогда появляется иной, может быть даже сакральный смысл существования и бизнеса и любых других крупных проектов.
Примечательно то, что вопросы о соотношении консервативных ценностей и нынешней политики России в контексте событий на Украине и в целом изменения вектора внешней политики страны, оказались затронуты на проходящем в Крыму под эгидой ОНФ международном молодежном форуме «Таврида». Обсуждение этих вопросов представляет вовсе не праздный интерес, так как в связи с присоединением Крыма и общим ростом уровня консолидации российского общества перед социумом встают вопросы на которые нужно отвечать. Что может предложить крымчанам Россия в сфере идеологии? Ведь вакуум, освобожденный наконец от навязчивой бандеровской пропаганды, должен быть заполнен, и заполнен конструктивным и цельным мировоззрением. Штука в том, что, несмотря на то, что многие политические силы в России декларируют приверженность консервативным идеалам, пока нет адекватного прикладного политического инструментария по «имплантированию» этих идей в молодежную прежде всего среду. Консерватизм пока во многом понимается утилитарно и вульгарно, а значит молодому поколению патриотов страны, лидеры которого собрались на «Тавриде» предстоит научиться вырабатывать понятный обществу язык и идеологические концепты, которые смогли бы трансформировать идеи Бердяева, Ильина, Лосского, Флоренского, мировоззрение традиционных религий России в адекватный и понятный большинству идеологической продукт.
Довольно примечательно, что поговорить о русском консерватизме на форум пригласили митрополита Тихона, который является одним из наиболее ярких представителей современного русского духовенства. Современного не в смысле некоего церковного «обновления» и разрыва с традицией, а в смысле умения говорить с «греком, эллином и иудеем» в лучшем библейском смысле этого слова (достаточно вспомнить его великолепный фильм о взлете и падении Византии, или книжный бестселлер «Несвятые святые»). Отец Тихон в своем выступлении довольно лаконично сформулировал сущность российского консерватизма: «Русские консерваторы являются прагматиками, которые опираются на национальные и духовно-нравственные ценности. Они для них выше даже сиюминутных государственных интересов. Это принципиальный вопрос. Если государство идет в контексте высших духовно-нравственных ценностей, консервативная часть общества и руководства страны будет их поддерживать».
Опыт государственного управления и история России наглядно иллюстрируют тезис о том, что лучше синица в руке, чем журавль в небе. Попытки все переустроить в чаду революции и крушения старого мира может быть в теории и приносят государствам и народам какие-то преференции. Однако на практике оказывается, что именно продвигаемая консерваторами повестка контролируемых реформ, сохранения живой традиции в ткани общественного устройства приносят пусть не быстрые, но зато долговременные и укорененные в социальной системе изменения. Как ни странно, но страны, наиболее активно продвигающие революции за рубежом, сами не знают революций и мятежей уже не одно столетие. Думается, что в пост-крымской России общество и его наиболее активная часть, представленная молодежью, уже дозрело до понимания ценности сохранения лучших наработок предков и постепенного, но неуклонного прогресса в сфере экономики и политической системы.