Экс-министр обороны Анатолий Сердюков все же стал обвиняемым по делу. Он долго проходил подозреваемым, свидетелем, потом не проходил вообще, устраивался на новую работу, но таки попал. Здесь бы написать радужных реляций во славу борьбы с коррупцией и на том закончить. Но, во-первых, это скучно, а во-вторых – не информативно.
Так что, уважаемые читатели, я вам расскажу куда более интересную историю о том, как наши государственные служащие (не путать с государственными службами) не любят «слишком эффективных менеджеров». Итак, сейчас будет сплошной «инсайд».
Инсайд первый: дело долго длилось, Сердюков долго фигурировал, но зацепили его только на «мелочи в шестьдесят миллионов рублей за какую-то дорогу». Если посмотреть хронологию дела, создается ощущение, что господин экс-министр долго лавировал, его долго ловили, а потом поймали. В рамках долгого лавирования Сердюкова ваш покорный слуга умудрился неформально пообщаться с некоторыми представителями правоохранительных органов. Не подумайте ничего крамольного о разглашении тайны следствия, только младший офицерский состав, с которым мы в параллельных классах одной школы и в соседних школах города учились.
Младший офицерский состав в рамках неформального общения поведал удивительное. Если не озвучивать эмоциональный компонент – а мы его, естественно, не озвучим – оскорбления чести и достоинства, пропаганду гомосексуализма и трехэтажную ненормативную лексику в адрес экс-министра, то суть претензий сводится к тому, что «человек порочит честь мундира». Подчеркну: это я не про идеальных советских милиционеров, это я о той правоохранительной системе, которую называют «кровавой гэбнёй», «полицаями», «мафией в законе» и «путинскими опричниками». Это я о той правоохранительной системе, где был майор Евсюков, где была бутылка шампанского, где был, например, министр МВД Нургалиев. Они про себя знают, что совсем не идеальны. Они про свою систему, в которой работают, тоже высказывают массу непечатных слов. И тем не менее, господин Сердюков – это тот человек, который для них порочит «честь мундира». Настолько, что они его до статуса подозреваемого довели. Долго копали, долго оформляли, долго смотрели, за что зацепить, и нашли. Дело принципа.
При том, что Сердюков – не адский мафиози, не «ходорковский нашего времени». Он просто пилил. Правда, не деньги пилил, а человеческую гордость и честь. Но об этом чуть позже. А пока инсайд номер два.
Офицеры Вооруженных Сил Российской Федерации в неформальном общении тоже много чего мне говорили. Говорили тогда, когда господин Сердюков был министром обороны нашей страны. Понятное дело, про табуретки, дерево, об которое даже пуля со смещенным центром тяжести ломается, про мат Министра Обороны на параде не по уставу – рассказывалось, но на уровне грустных шуток. У нас офицерский состав уже привык грустно шутить. Помимо шуток, однако, к господину Сердюкову на момент его управления министерством обороны РФ была масса претензий. По «премиальным приказам», например, которые рвали офицерский состав на куски, и только вменяемый начальник части мог методом «а теперь мы делимся премиями со всем офицерским составом» успокоить волнения.
Как сказал мне один мой знакомый старший лейтенант запаса, «служить при Сердюкове невозможно. При нем служба – угловые шкафы в прихожую на заказ это идиотизм, который хуже измены Родине». Другие мои знакомые служащие или «запасники» ВСРФ высказывались менее толерантно, и более прямолинейно. Например, вот так: «Ну и когда его посадят уже хоть за что-нибудь?». А еще один мой знакомый лейтенант, служивший в космических войсках, в 2009-м разговор был, высказался совсем интересно: «Сердюков, он же мундир не испохабил, он его не надевал. Он всё в пиджаке да при галстуке. Но вот у армии к его гражданскому прикиду есть претензии». Это не то чтобы честь мундира. И даже не дело принципа. Наши военные, как бы их не ругали, люди добрые, тактичные, но очень конкретные в формулировках. Когда не то что главнокомандующий, но и министр обороны – пиджак (без кавычек), это вызывает в армии не столько вопросы, сколько суждения. Суждения тихие, непубличные, но категорически негативные. В общем, Сердюков пришелся в армии не совсем к месту. И для некоторых армейских чинов наличие Сердюкова министром обороны стало чем-то неуставным. Такая вот грустная история сложилась у Сердюкова с офицерским составом.
Инасайд третий и заключительный: не служивший я с огромным уважением отношусь к нашей армии. Но и с некоторым знанием, потому что военные сборы у меня проходили в казармах с суровыми прапорщиками, которые делали из нас, малолеток тупых, людей. По причине общения с теми самыми прапорщиками в тех самых казармах, я могу вам сказать, что Сердюков армию обидел.
Не некое официальное и юридическое образование ВСРФ, а Российскую Армию, как братство по оружию. Нет ничего унизительнее для всей нашей армии, когда солдат корячится на поденных работах где-то там «по неофициальной договоренности». Я видел, как один полкан (а полковником назвать этого человека у меня не поворачивается язык) привез себе срочников ремонтировать дом. Они были как рабы. Когда мимо дома проходили люди, солдатики краснели. Я тоже на них смотрел. Долго и молча. Учился я тогда классе в третьем. Но тот несмываемый стыд воинов, вынужденных быть рабами, я запомнил на всю жизнь. Этот полкан, как мне кажется, тогда своими руками убивал нашу армию.
И вот теперь давайте вернемся к делу Сердюкова. Все пишут о том, что он пошел подозреваемым «всего лишь за 58 миллионов рублей». А я вам хочу сказать, что эти миллионы, будь их хоть миллиарды, ничто по сравнению с принуждением к рабству наших солдат. Эти миллионы выделялись на ремонт дороги. Я не знаю, что там отпилил Сердюков, а что не отпилил, но он совершил чудовищное надругательство над нашей армией. С его подачи, подачи тогда ещё Министра Обороны России, пригнали солдат, которые превратились в рабов-землекопов. Рабов-асфальтоукладчиков. Рабов-уборщиков. Эти солдаты в режиме рабского труда делали эту дорогу. Не по причине военных действий, не по причине экстренной ситуации. А потому, что был налажен «эффективный бизнес».
Так вот, может быть, я скажу очевидное, но нормальная армия нормального государства состоит из воинов. А тот, кто пытается из воинов сделать рабов – враг.