Как говорится, «смеркалось», а народ все обсуждал и обсуждал Киселева… Медленно ко второй половине дня до отдельных единиц дошло, что там помимо Киселева в указе еще есть книжная палата и Гостелерадиофонд. Но их голоса привычно потонули в толпе обсуждальщиков мейнстримовой темы. Нет, меня это совершенно не удивляет. Меня это восхищает своей показательностью. Какой, к чертовой матери, Гостелерадиофонд? Кому он нужен, когда у нас тут Ясина без работы останется?
Я бы, кстати, еще с горем пополам поняла, перетирай это все журналистская тусовка между собой. Понятно, что людей внутрицеховые проблемы беспокоят. Хотя даже в этом случае неплохо было бы пойти и поделать свою работу. И опросить каких-нибудь экспертов, а также каких-нибудь чиновников по двум остальным изменениям, вводимым указом. Это очень важные изменения, ребята, в стратегической перспективе – намного более важные, чем эта ваша Миронюк с этим вашим Киселевым. И если вы журналисты, а не блогеры, которым случайно перепали зарплата и оформление по ТК, пойдите уже и сделайте, наконец, свою работу. Ладно, допустим, что у вас стресс и психотравма, хотя вообще-то обычно это никого не волнует в контексте исполнения профессиональных обязанностей. Но хоть к вечеру… Нет, у нас кругом один РИАН.
Так вот, бог бы с ними с журналистами. Но ведь и как бы оппозиционные как бы политики туда же! Про Ясину без работы – это у нас Борис Ефимович отметился. У Навального в блоге Киселева больше, чем на ВГТРК, а кроме этого нету ничего, лишь три одиноких голоса в комментариях, которым никто не внемлет. Политологи, тем временем, как заправские авгуры, гадают на костях Миронюк, предсказывая тяжкую годину и неурожай золотых медалей на Олимпиаде. Кремль посылает сигналы Тимаковой, Тимакова надевает шапочку из фольги, создано министерство пропаганды, Россия – новая Уганда, бывшие сотрудники РИА Новости бегут толпой отнимать трактор у поросенка Петра, вдалеке поют гимн Советского Союза, все на бодряке, у всех движуха.
Как и в случае с недавней встречей Путина с литераторами, меня более всего пугает тот факт, что вся медиасфера, фактически, свернулась до блогосферы. Некоторое время назад у нас были бложеки с блогерами, которых интересовал известный набор вещей, и были СМИ, где можно было найти немало информации и по более важным вопросам. Иногда важные вопросы совпадали с фокусом внимания блогеров и забалтывались ими до полной невменяемости. Однако восемьдесят процентов тем со свистом пролетало мимо блогосферы. Теперь же все СМИ превратились в одну большую блогосферу, с совершенно по-блогерски заточенным восприятием. И восьмидесяти процентов тех самых важных тем там попросту нет.
Можно, конечно, сказать, что это Путин всех умучил, выпилил и реструктуризировал, окончательно запретил свободу слова и настоящую журналистику. Можно. Вот только это будет неправдой. Как-то у СМИ хватает свободы слова и возможностей, чтобы со всех сторон обмусолить Киселева: и экспертов опросить, и аналитики понаписать. Причем все это выглядит не так чтобы скорбно, вполне себе ничего выглядит. То есть, похоже, Путин не всех, умеющих писать, делать аналитику и репортажи, съел. шкаф на заказ москва Но круг тем, интересующий журналистов, выглядит причудливо весьма.
Оно возможно, конечно, что всем лично позвонили из АП и запретили говорить про все, кроме Киселева, но тоже как-то не верится. У Евгении Марковны вон на сайте рукопожометр стоит – ей точно ничего из АП не запрещали, она очень независимая женщина и редактор. Отметилась ли Евгения Марковна подробным освещением темы упразднения Российской книжной палаты? Отметился ли кто-либо из ее шибко неподконтрольных никому сотрудников?
При этом от прогосударственных СМИ я тем более ничего не жду. У нас так издревле, еще с первых путинских сроков, повелось, что прогосударственные СМИ в подобных случаях реагируют по мере поступления информационной повестки. Так что и они тоже будут писать про Киселева. Про остальное никто не спрашивает же, даже минорно не интересуется. Ну, значит, всех всё устраивает и можно промолчать. Я думаю, власти могут смело начинать писать законы об обязательном поедании детей на завтрак, внедрении мозговых слизней всем гражданам, достигшим совершеннолетия, и оплате услуг ЖКХ исключительно золотой монетой. Главное – вместе с принятием такого закона какого-нибудь либерального журналиста уволить или либерального политика попытаться посадить. Тогда всё остальное никто и не заметит.
В общем, это я к чему? Весь день тут все страдают о том, что у нас убивают независимую прессу и Киселев со звериным оскалом танцует на ее могилке вприсядку. А я, честно говоря, понять не могу, о чем плач. То есть, даже не о чем – это в общем и целом понятно. На уровне чистой идеи. А вот о ком плач – непонятно совершенно. У нас есть как бы оппозиционные как бы политики, которые давно работают на блоги и блогохомячков, теперь есть еще как бы оппозиционная как бы пресса, которая работает на них же. Люди продают аудитории тот продукт, который аудитория лопает с наибольшей охотой, весело урча. И в этом смысле категорически ничем не отличаются от радиостанции «Русское радио» или магазина Zara. Ни политики, ни журналистики я в этом не нахожу, хоть убейся.
И это не проблема запретов свободы слова, это проблема желания продавать только то, что поподжаристее, потому что поджаристое лучше расхватывают. Весь вопрос степени свободы слова для некоторой части как бы политиков и как бы журналистов сводится к тому, какому количеству людей они смогут продавать поджаристое. «Тупое быдло», прильнувшее к экранам телевизоров, на самом деле, не слишком по низменным и стадным предпочтениям от общей массы «высококультурных блогеров» отличается, не надо заблуждаться. Расширение аудитории произойдет легко. То есть, в общем-то, да: дело исключительно в том, сколько денег заработает или не заработает условная Ясина. А когда «свобода слова» нужна только для того, чтобы более лучше зарабатывать – это означает, что давать ее, собственно, некому. Поэтому и забрать так легко. Когда возможность высказывать свою точку зрения по-настоящему нужна, сильно, за нее по-настоящему и сильно бьются. В противном же случае – извините, «мы все государственные люди». Всем спасибо, все свободны.